Лауреат Гончаровской премии Константин Сазонов: «Лейтмотивом литературы станет возвращение»

SAVE_20180606_132811
5
7
Фото: ulgrad.ru

Недавно в Ульяновске вручили Международную литературную премию имени И.А. Гончарова. Лауреатом в номинации «Ученики Гончарова» с романом «Фома верующий» стал прозаик Константин Сазонов из Ульяновска. В интервью Гале Узрютовой Константин рассказал о книге, службе в Чечне, поездке на Афон, литературе как большой реке, новом романе «Река и никто» и волжской легенде о доброй девочке. Мы также поговорили о том, как цифровые технологии влияют на книги, что портит современный нон-фикшн и почему хайп в литературе не работает.

- Константин, расскажите, пожалуйста, о книге «Фома верующий». Насколько она автобиографична? Как долго вы ее писали?

- Идея написать книгу возникла пять лет назад. К тому моменту я уже более 10 лет работал в журналистике и особенно любил публицистические жанры, в частности очерк. Сложный жанр, требующий бережного отношения к фактам, понимания контекста, умения подмечать детали. Будучи начинающим корреспондентом, я, как и многие мои сверстники, выросшие в девяностых, отправился служить в российскую армию. Те, кому сейчас за тридцать помнят события тех лет хорошо, но тем, кто тогда только родился, наверное, сложно будет понять, как тогда жила вся страна, и какой был гнетущий информационный фон. Тогда новости начинались и заканчивались одинаково: кровь в Чечне, потом видеоряд с не всегда дееспособным и трезвым президентом и опять Чечня. Поток гробов по всем городам и весям страны. Я хорошо помню два черных января – в девяносто пятом и двухтысячном, август девяносто шестого. Месяцы самых жестоких боев в Чечне. Над городом не смолкал гул транспортников и каждые несколько дней похороны, горе, криминальный беспредел, перестрелки на улицах, и я – молодой студент журфака, который пишет обо всем происходящем.

Когда начинается вторая чеченская кампания, я уже сам отправляюсь на призывной пункт и через год оказываюсь в Грозном на долгие девять месяцев: инженерная разведка, разминирование, сопровождение колонн и спецоперации. Сам написал рапорт и уехал. Так делали все. Все мои друзья уже были там. В разгаре – минная партизанская война. Сам Грозный – географическое название, а по сути мертвый город, разбитый войной, где среди руин обитали старики, дети, люди как-то пытались наладить жизнь. Рядом со мной – ребята из разных уголков России и обычная военная жизнь. Она обычная в армейском понимании, не в мирном, ведь человек так устроен, что может свыкнуться практически со всем. Уже много позже я беседовал с одним уважаемым психологом и он провел аналогии между нервной системой человека и настроенной гитарой. Если ее вынести на мороз, то инструменту ничего не будет, он не потеряет строя. Но если с мороза ее занести в тепло, то струны могут полопаться. Зачастую после возвращения с войны психика и начинала сильно шалить. Я не говорю здесь о ребятах, получивших ранения и боевые психотравмы, – там все еще печальнее. Я говорю о тысячах солдат, сержантов и офицеров, которые просто тащили всю рутину в этой грязной военной глиняной каше с ежедневными вшами, дизентерией, закисшими бинтами, стерильными пакетами и жгутами в прикладах автоматов на случай ранения. Когда котелок с пригоревшей кашей и смерть товарища – понятия, уравненные во времени. Тогда у меня и возникла мысль делать черновые наброски того, что я вижу. Уже после возвращения я решил написать в своей газете о том, что сам пережил. Безо всякого пафоса. Именно в той военной логике, когда война и есть повседневная жизнь, и люди рядом – настоящие, без наносного. Когда рядом смерть, в людях становится больше Бога, они раскрываются.

Спустя десять лет пришло осмысление, и для того, чтобы привести эти мысли в порядок, я решил на пару недель уехать в одиночестве в путешествие. Давно хотел увидеть Афон – монашескую автономию, а потом поехать в Германию, проведать друзей детства. Уже в Греции, когда я сошел с корабля, я понял, что все происходящее – это и есть продолжение книги. Слишком уж много удивительного происходило со мной, слишком много ответов получил на все свои вопросы, и что еще более удивительно – произошло это все в мой тридцать третий день рождения. Потом были два года работы, и закончил книгу я уже летом 2015 года в Ульяновске, куда переехал со всей семьей в связи с новым назначением. В итоге в финальный эпизод я включил те события, которые со мной происходили в настоящем. Как обобщение и обретение смысла.

Я намеренно не писал про кромешный, беспросветный ужас, какой сквозит почти во всей современной прозе, затрагивающей тему Чеченской войны. Не пытался задавать такой слишком очевидной тональности. Но так уж повелось у нас в обществе, что война в России со временем становится либо зыбким воспоминанием на грани небытия, либо иконописным образом. В моем случае – первое. И так вышло, что книга получилась совсем не про войну, а про то, что после нее. Это книга о возвращении. Как вернуться в этот мир после ада, который воспринимаешь как повседневность и должное. Как обрести снова ощущение света, которое не всегда доступно людям и безо всяких войн, по причине утраты смысла жизни. И конечно же, я до сих пор убежден в том, что нужно писать только о том, что так или иначе пережил, к чему ты прикоснулся руками, глазами, душой. В книге есть сборные образы, есть немного авторских добавлений, вымысла, но его ничтожно мало. Но это, тем не менее, художественная книга, в которой очень много автобиографичного.

– Над чем работаете сейчас?

- Сейчас пишу новый роман «Река и никто» о современном рабочем классе и людях Средней Волги, чья история уходит корнями в древние чувашские, мордовские, русские легенды и трагические события столетней давности – гражданскую войну, крупнейшее в советской России «чапанное» восстание крестьян и голод начала двадцатых годов.

- Есть мнение, что для написания прозы, нужно большое расстояние от событий – если описываются реально происходящие вещи или пережитое в этот момент. События, затронутые в вашей книге, произошли с одной стороны недавно, но для нового поколения, возможно, уже давно. Насколько сложно было формулировать свои переживания, ведь они, наверное, до сих пор не прожиты?

- Смотря что понимать под большим расстоянием. Все зависит от глубины осмысления и того, что называется историософией – угла зрения на прошлое. В современной российской истории мы прошли через противоречивые дискурсы оттепели, соцреализма, перестроечной гласности, демократизации девяностых и коммерциализации нулевых (это до сих пор тренд). И у каждой эпохи были свои авторы, свои взгляды на ключевые вехи истории. В среднем, осмысление событий доходило до читателя через десять-двадцать лет, а в случае с гениями и через тридцать-сорок, если говорить о произведениях Андрея Платонова, Юрия Мамлеева и многих других.

И дело не в том, что воспоминания должны отлежаться. Осмыслить события литературно – это титанический труд, тяжелый интеллектуально и психологически. На эту работу обычно требуются годы, и зачастую за это время взгляды и оценки могут неоднократно меняться и дополняться. В одном случае мы получаем некий духовный анализ с позиции современных автору ценностей и того, что называется воспитательной функцией литературы, а в случае с гениями и классиками – мы получаем философский образ времени. Это метафизический поиск и та самая Россия, непонятная неизведанностью кладбищенского креста в снежном поле. Такая литература зачастую опережает время и просто ждет своего часа. Она оставляет открытой вопрос будущего, его конфигурации. Ведь и сама литература – это своего рода программный код грядущего. И даже если в основе текста лежит личное, пережитое, ты просто разговариваешь со своей памятью, а через нее – и с будущим. А это всегда очень, очень непросто.

– Вы как-то определяете жанр, в котором пишете, или это не имеет значения?

- Несомненно – это реализм, над оттенками которого я никогда не задумывался. Считаю, что ни к чему себя загонять в какие-то жанровые рамки, ведь сегодня ты пишешь реалистические вещи, а лет через пять начнешь писать сказки для детей. Это же так прекрасно – писать сказки.

– Приходится ли современной книге конкурировать с большим потоком цифровых развлечений, которые стали доступны людям? Или они книге не конкуренты? Вообще, в новых условиях книга должна как-то меняться?

- В этой связи хочу вспомнить один случай. Он как раз произошел со мной в Греции. Я был в монастыре святого Павла на Афоне, и так вышло, что в группе паломников, среди которых процентов восемьдесят были священниками из России, зашел разговор о том, как же нам быть с Интернетом. Один батюшка с жаром доказывал, что нужно все запретить: есть каноническое – те самые скрепы – вот книги, святоотеческие писания и жития, их нужно придерживаться, потому как Интернет – это грязный источник, и не напиться из него никак. К моему удивлению возрастному батюшке тут же начали оппонировать молодые священники, говоря, что если с кнопками совладать не можешь, то куда же до душ людских? Проще говоря, для одних современные технологии были какими-то бесовскими явлениями, в то время как для других – обычный инструмент проповедника. Тогда я и задумался впервые о том, какой образ литературы будет сформирован в будущем.

Сейчас поколение читателей пополнилось молодыми ребятами – это миллениалы и постмиллениалы. Во многом их начальные ценности формирует не литература, а семья и маркетинговые коммуникации. Это свободные от догматики люди с сильно развитыми потребительскими навыками, чем и пользуется издательский бизнес, предлагая в основной массе популярную, блестящую, необременительную литературу, вроде фэнтези, фанфикшн, легких детективов и водевилей. Но литература – это большая река. У нее есть исток и устье у впадения в море. Сколько бы мостов и гидросооружений ни построили, как бы ни меняли русло, исток и море неизменны.

Русская реалистическая литература не стала слабее или хуже качественно, просто мир стал другой. Сегодня я вижу, как поколение миллениалов и постмиллениалов уже ищет свои ориентиры, пытается ответить на вопрос – кто мы, зачем мы, куда и с какими целями мы идем, и куда хотим прийти? Именно свободное от догм мышление способно стать чистой водой, что движется от истоков к устью. Я думаю, нас в обозримом будущем ждет всплеск литературы, время новой литературной романтики – чистой, образной, теплой, ведь ноосферу не формирует агрессивный маркетинг, ее создает созидательное мышление, наше общее коллективное бессознательное, которое в России, несмотря на суровый климат и непростую историю, имеет ярко выраженное женское начало. И этому началу нужны светлые чувства, ему нужен обычный человек – где-то мужественный, где-то неординарный, а в чем-то и слабый, нуждающийся в том, чтобы его утешили и пожалели. Ему больше не нужны враги и пыльная, коленопреклоненная осанна лидерам. Оно требует гуманизма и созидания. Лейтмотивом станет возвращение – к своей истории, к своему прошлому и настоящему, к самим себе и ближнему. Возвращение и созидание – вот лейтмотив литературы будущего.

Сегодня меняется и сам формат литературы. Достаточно посмотреть на списки произведений, которым присуждаются премии. Добрая часть из них – книги, вышедшие в онлайн-издательствах и никогда не видевшие магазинных полок. Если еще тридцать лет назад литературные явления были обусловлены только общественно-политическими процессами и заказом свыше с неизменной литовкой, одобрением Союза писателей, без которого ты не имел права называть себя писателем, то сейчас все ограничивается только желанием, талантом, ну, и количеством денег.

Вот здесь на помощь и приходит big data. С одной стороны big data – это массив, в котором легко потеряться, но с другой – это лучший цензор, который отделяет литературу от графомании. Конечно, можно выскочить на массовой ажитации, именуемой хайпом, но нет ничего более недолговечного, чем хайп. Да и рекламой потребителю уже не скормить все, что попало. Не так давно по всем телеканалам крутили рекламу книг одного автора – очень богатого человека, удовлетворяющего свои писательские амбиции. Несмотря на громкие эпитеты, в Интернете можно посмотреть отклики и понять, что огромные вложения в рекламу не сделали эти книги востребованными. Это и есть сегодняшний день литературы. Так что я отношусь к современным цифровым реалиям не с позиции критика, а с позиции участника и даже в чем-то визионера.

– Вы занимались журналистикой, и, по некоторым отзывам, это заметно в вашей книге. Насколько журналистский опыт повлиял на вас как на писателя?

- Тут все просто. Я отношу себя к авторам, которые воспринимают язык как форму. Это совсем не ново. Посудите сами: мой герой, который повествует в книге от первого лица, попадает на войну в очень молодом возрасте, имея за плечами начальную профессиональную подготовку корреспондента. Как может писать и говорить такой человек? Конечно же, только как молодой спецкор-репортажник. Эта часть даже называется «Кавказский репортаж». После возвращения начинается осмысление и сразу меняется язык, обретая легкие, емкие и прозрачные конструкции к финальной части.

Я всегда – даже в журналистском прошлом – так относился к языку, к его ритмике, музыке и той гамме чувств, которую он способен создать. Русским языком можно выразить даже запах и тактильные ощущения почти на уровне реального обоняния и осязания. Не верите? А журналистика плюс ко всему учит очень бережно и скрупулезно работать с фактами и логикой. Согласитесь, даже в произведении нобелевского лауреата несколько дико читать, как поезд трогается из Оренбурга и на третий день достигает Волги. Этот путь занимает часов семь, и даже с длительными остановками редко превышает шестнадцать часов. Журналистский опыт – это хороший внутренний редактор, встроенный.

– Как вы думаете, почему сегодня так популярен нон-фикшн?

- Нон-фикшн никогда не переставал быть популярным, ведь именно этот жанр позволяет узнать о событиях непосредственно с позиции если не участника, то исследователя событий и его восприятия, исключая наносное, часто откровенно пропагандистское. Другой вопрос, что часто за документально-публицистическую литературу выдается откровенный вымысел, помещенный в вырубленное клише и соответственно окрашенный. Технология проста – за основу берется какой-то факт или реальные мемуары, а дальше художник «видит так»: если речь о сталинских временах – то на первый план выдвигаем репрессии, если герой высокодуховен – значит из белогвардейцев и т.д. На основе этого пишутся сценарии и снимается такой лубок, что нивелирует историю на корню. Так и хочется иногда сказать: ребята, ну, почитайте вы открытые источники. К примеру, дворянской скорее имеет право называться как раз-таки Красная армия, ведь на этапе гражданской войны в ней офицеров-дворян служило втрое больше, чем в белой. И это просто факты.

Или другой пример. Долго ломали копья про подвиг панфиловцев. Признали, да, вымысел. Тогда армии был нужен этот подвиг для поднятия морального и боевого духа. Это совершенно нормально. Для того и существует военная пропаганда. Она необходима на войне также, как и боеприпасы. Но почему бы спустя десятилетия не сказать об этом открыто? Почему не сказать о том, что реальность была во сто крат страшнее и на этом направлении полегли совсем не 28 человек, а стократно больше. Это разве как-то умаляет подвиг советского народа? Почему к истории нужно относиться только догматически? Ее нужно изучать как данность, без подмены фактов, и публицистика должна давать больше пищи для размышлений, не отказывая читателю в праве быть несогласным с автором.

– Вы родились в Орске, но довольно долго живете в Ульяновске. Что можете сказать об энергетике города?

- Я всегда с недоумением воспринимаю восклицания, что Ульяновск – какое-то гиблое место. Я родился в степях Оренбуржья: там жив казачий дух, суровые зимы и суховеи летом, всегда ветрено и солнечно. И люди из моего родного Орска такие же – суровые, но чаще солнечные, бывают ветреные и разлетаются из родных краев кто куда. Ульяновск по энергетике совсем другой. Это лицо советской истории, это отражение судеб народа. Это старый и новый мост как отражения двух эпох, это захватывающая речная ширь, которая сама по себе и горе, и радость, и время. Именно такой воспевают Волгу местные легенды. А одна из них и вовсе гласит, что у Волги есть своя душа. Обычно является она к людям, которые отчаялись и потеряли веру во все, и приходит в виде маленькой ясной девочки, взгляд у которой – чистая вода. Девочка эта обычно просит поиграть с ней и купить у нее какую-нибудь безделицу: камушек, обточенный речной волной, шишку с шапочкой из листа. И если человек не превратился из-за невзгод в зверя и отдаст ей из последнего, то в награду ему даруется огромная сила – любую войну и горе пережить можно. Так что любите наш город, нашу Волгу, в ней отражается особе небо. Милостивое.

Для справки

Константин Сазонов родился в 1980 году в городе Орске Оренбургской области, окончил факультет журналистики Оренбургского госуниверситета, сотрудничал со СМИ. С лета 2000 года по май 2002 служил в бригаде специального назначения, и через год после призыва был направлен для прохождения службы в зону боевых действий – город Грозный Чеченской республики. Во время нахождения в «горячей точке» делал заметки о военном быте, людях, переживаниях. Материал стал основой военного цикла «Чеченский дневник», а затем нашел отражение в романе «Фома верующий». В 2003 году получил премию Союза журналистов «За мастерство» за цикл «Современный очерк» о современниках с необычной судьбой. В 2013 году впервые съездил на Афон, где и родилась идея романа «Фома верующий» как обобщение военного опыта, осмысление внутреннего одиночества и сложности возвращения в мирную жизнь после войны. С весны 2015 года живет в Ульяновске, куда переехал вместе с семьей. Руководит департаментом информации и общественных связей Ульяновского автомобильного завода.

Гала Узрютова
Фото – из личного архива Константина Сазонова

 
По теме
Им стала книга, в которую вошли 17 сказок коренных и малочисленных народов России Источник: kp.ru Фото: предоставлено КП - Ульяновск На Всероссийской выставке-ярмарке «Симбирская книга-2023» издание «Теплые сказки»,
Летом на сцене ульяновского Драмтеатра выступят с гастролями артисты Калининградского театра драмы Анна КУЗОВЛЕВА Каждый год для ульяновских зрителей на сцене ульяновского Драмтеатра проходят порядка 300 спектаклей.
Народный коллектив духовой оркестр ДК «Руслан», выступающий под управлением дирижёра Александра Князева, вышел в финал с Всероссийского конкурса любительских творческих коллективов  «Культура — это мы!».
На сцене Ульяновского драматического театра имени И. А. Гончарова ежегодно проходит около 300 спектаклей Анна КУЗОВЛЕВА Алексей Русских поздравил артистов театра с профессиональным праздником.
Ульяновский областной художественный музей (бульвар Новый Венец, 3/4, тел.
Уникальное четырёхтомное издание «Первая мировая война на почтовых открытках», приуроченное к 100-летию Первой мировой войны,
Сотрудники МЧС России проводят рейды по пожарной безопасности в частном секторе - ГУ МЧС Ульяновской области Профилактика пожаров в повседневной жизни представляет собой комплекс мероприятий, направленных на обеспечение безопасности населения, окружающей среды и имущества.
ГУ МЧС Ульяновской области
В 2024 году в Ульяновской области продолжится модернизация онкологической службы - Правительство Ульяновской области 27 марта Губернатор Алексей Русских посетил областной онкодиспансер, ознакомился с работой нового оборудования, закупленного по нацпроекту «Здравоохранение», а также обсудил перспективы развития учреждения.
Правительство Ульяновской области
Городская клиническая больница святого апостола Андрея Первозванного принимает участие в конкурсе на соискание III Всероссийской премии «Оргздрав: лидеры отрасли». - Минздрав Ульяновской области С 25 марта по 10 апреля продлится онлайн-голосование. Больница представила проект «Организация отделения неотложной медицинской помощи детям»,
Минздрав Ульяновской области
IMG_0046.jpg - Ульяновский театр драмы 27 марта губернатор Ульяновской области Алексей Русских поздравил с Международным днем театра коллектив старейшего театра Поволжья – Ульяновского драматического театра имени И.А.Гончарова.
Ульяновский театр драмы
В отборочных этапах «Театрального Приволжья» поучаствовали около 20 тысяч ребят - Ulpravda.Ru 27 марта, во Всемирный день театра, состоялось подведение итогов и объявление победителей окружного проекта, реализуемого по инициативе полномочного представителя президента России в ПФО Игоря Комарова.
Ulpravda.Ru